Ну а если излучение от платформы было в ультрафиолетовом спектре, то надо найти вещество, СРЧ атомов которого "живет" в этом диапазоне, если их напрячь....
Для Fotonа.
Ближний (мягкий) ультрафиолет – от 400 nm ? жесткий – 10 nm. Загореть можно под любым, от дозы – степень загара, это понятно. Смотри на рисунке ниже, как я раньше копал под деформированное вещество

. Ну а в проге СРЧ, под прицелом ультрафиолета попали следующие элементы: водород – 11,0848 nm, углерод – 66,5087 nm, азот – 77,5935 nm, кислород – 88,6783 nm, магний – 133,0175 nm, алюминий – 144,1023 nm, кремний –155,187 nm, хром – 266,0349 nm, железо – 288,2045 nm, кобальт – 299,2893 nm, никель – 310,3741 nm … короче все до 36 элемента таблицы Менделеева попало под ультрафиолет.
По кратности определились сладкие “парочки”:
1. Водород, углерод. (углеводородная (карбоновая) нить)
2. Магний, хром.
3. Алюминий, железо.
4. Кремний, никель.
… работы по поиску металлов, которые были задействованы в платформе ГВС не останавливались... поиск продолжился ... после третьей литрухи медовухи ...
Предполагаемые металлы в тексте выделенны...
Дело было не то в Европии, не то в Америции, а возможно и в Индии.
Собрались мы с Берклием и Бором на его фермий. Сидели, икалий. Тут Бор нам и скандий: «Чего без кислорода сидеть? Давай по рубидию скинемся!» Ну, мы все рады – какой технеций. Одно слово —
титан. Приняли его на уран. Берклий жмется: «Я-то с Галлийю Значит, неодим». А я ему: «Раз неодим, — давай два рубидия». Берклий жмется: «У меня
аргентум весь кончился, одна
медь астат.» Тут я, как самый актиний, — «
Платина, — говорю.» С большим трудом палладий. «А кому бежать, — кричит Берклий, — я-то совсем
хром». Тут Бор сбериллий наши рубидии по мышьяк и побежал. Сидим мы, кюрий, ждем Бора. Вдруг слышим: «
Аурум, аурум!». Я говорю: «Никак, Бор?», а Берклий «Нет. Неон». Гадолиний мы, гадолиний, кто бы это был. А Берклий тем временем в углу с Галлий, рука на таллий и чего-то ей про Франций залитий, старый плутоний, а она ему на шею висмут. Опять слышим: «Аурум, аурум!». Выходим — видим. Бежит Бор, а за ним
кобальт соседский – Аргон. И гафний на него, гафний. Ну, наш Бор – парень
железо. «Сурьма, — кричит, —
свинец, празеодим проклятый!». А
кобальт знай его тербий. Догнал он Бора и как уксус его за мышьяк, ну, где наши рубидии лежали… Бор совсем лютеций стал. «Кто мне рубашку
люминевую лантан будет?» — орет. Смотрим, а наши рубидии уже у кобальта во
ртути. Мы к Аргону взмолибденились: «Аргончик, ну скажи гафний, скажи». А он только сквозь зубы цезий: «Р-р-р…». Тут Берклий станнум на колени, подполз к Аргону и как заорет: «ГАФНИЙ!». Ну и цирконий, Аргон наши рубидии проглотил и бегом с фермий. Мы к Бору: «Полоний на место наши рубидии!». А он: «Что я вам, родий их, что ли?». Плюмбум мы на него и ушли. Чтоб мы еще раз натрий соображали!
Ниникель!
Foton, неси тески… С уважением, ?Gen.